ВПЛ: оттенки новой жизни по-днепропетровски

08 травня 2015 о 13:18 - 7279

Avataradmin


ВПЛ: оттенки новой жизни по-днепропетровски

Самая важная задача, с которой должны справиться переселенцы – поиск жилья.

«Люди приезжают в чужой город, в большинстве случаев никого не знают, – рассказывает волонтер Штаба национальной защиты Нина Елоева. – Если нет родственников или знакомых, переселенцам очень часто приходится снимать квартиры по завышенным ценам».

Многие жители Донбасса и Крыма обращаются за помощью в координационный центр «Помощь Днепра» по адресу: пр. К.Маркса, 119А; тел.: 056-­770-­88-­30(40).

«Координационный центр нельзя рассматривать как постоянное место жительства. Это, скорее, некий перевалочный пункт. Тут люди могу находиться неделю, максимум 10 дней, пока не определится место их проживания в Днепропетровской или другой области, – рассказывает координатор Людмила Хапатько. – Днепропетровская область получила грант от Европейского Союза на ремонт жилья для переселенцев. До конца 2015 г. должно появиться 2.000 койко-­мест».

После решения вопроса с жильем, выходцы из Донбасса пытаются найти работу. Социального пособия в 850 грн., чтобы прокормить семью, точно не хватит. По словам Нины Елоевой, большинство из них находят в Днепропетровске менее престижную работу, чем ту, которую имели на Донбассе.

«Вакансии, которые предлагает государство, предусматривают зарплату в 1.500­2.000 грн. Этих денег недостаточно, чтобы заплатить за съемное жилье и прокормить семью, – рассказывает Людмила Хапатько. – Трудоустроиться смогли около 30% переселенцев. В основном, работу нашли люди, которые поставили перед собой цель остаться в Днепропетровске. Остальные 70% живут только на социальное пособие. Если они и ищут работу – это временные подработки, например, торгуют на базаре. Некоторым везет: их фирмы переезжают в Днепропетровск, и люди продолжают трудиться на своих рабочих местах. А каждый десятый переселенец, несмотря на войну, вернулся в родной город».

Крымско-­татарские бандеровцы

В Днепропетровске нашла временное пристанище семья крымских татар из Бахчисарая. Зарема и Марлен вместе с тремя сыновьями Амиром, Имратом, Салманом  – и лапочкой­дочкой Ханифой, приехали в город после оккупации Крыма Россией.

Первую неделю семья жила у волонтера Яны Жулей. Потом Зарема и Марлен обратились за помощью в Штаб национальной защиты. Волонтер Нина Елоева помогла им найти временное жилье.

«Она нас познакомила с Артемом Губенко. Мужчина, даже не зная толком, что мы за люди, дал ключи от квартиры. Он, фактически, нас подобрал с улицы. Это – настоящий поступок. В квартире Артема мы прожили около 8 месяцев. Сейчас наш добродетель служит в полку «Днепр­1», – рассказывает Зарема.

На данный момент крымско­татарская семья снимает 2­комнатную квартиру за 4.000 грн. в месяц (вместе с коммунальными услугами).

Обеспечением семьи занимается Марлен. Зарема сидит дома: самому младшему из четырех отпрысков – Салману – 11 месяцев. Он родился в Днепропетровске. Когда ребенок появился на свет, волонтеры написали возле роддома «Дякуємо за українця, кримсько­татарського жидо­бандерівця!».

Шестилетняя Ханифа посещает детский садик. Два старших мальчика, десятилетний Амир и девятилетний Имрат, ходят в школу – в четвертый и второй классы. «В Бахчисарае дети учились в русской школе, у них было только 2 часа украинского языка в неделю. Как вообще можно говорить о том, что в Крыму притесняли русскоязычных? Это ложь. Сейчас мои сыновья еще не могут разговаривать на украинском на уровне своих сверстников», – поделилась Зарема.

Маленькие переселенцы из Крыма вернутся в Бахчисарай только вместе с Украиной

Женщина очень надеется, что Крым рано или поздно вернется в состав Украины. Только тогда ее семья сможет снова жить в Бахчисарае. Зарема настолько соскучилась по родине, что вместе с детьми отправилась на две недели домой. На нее не повлияли даже уговоры мужа.

«На первый взгляд, в Крыму все осталось по­прежнему. Но это не так, обстановка на полуострове очень накаленная. Без российского гражданства на территории Крыма жить невозможно. У меня заболел ребенок, и я позвонила подруге, чтобы узнать номер телефона скорой помощи. Та порекомендовала лечить дочку самостоятельно. Потому что к людям, у которых нет российских документов, «скорые» не приезжают», – говорит крымская татарка.

На ПМЖ в Днепропетровск

Артемке 7 лет, а его маме­Наде – 28. Спасаясь от войны в Луганске, они приехали в наш город летом прошлого года.

Надежда приняла решение остаться жить в Днепропетровске, и уволилась с работы в родном городе.

«После приезда я практически сразу начала ходить на собеседования. Искала работу сама. С центром занятости не захотела связываться принципиально. Все вакансии, которые там предлагают – низкооплачиваемые. Сейчас я работаю инженером безопасности жизнедеятельности. Признаюсь честно, зарплата меня не очень устраивает, но меня радуют хорошие отношения в коллективе. В Днепропетровске я даже сменила сферу деятельности: раньше я была медиком», – рассказала Надежда.

Несколько месяцев мама и сын жили на квартире у родственников. Деньги за аренду добрые люди не брали. Как только Надежда решила вопрос с трудоустройством, они переехали в общежитие, которое предоставил работодатель.

Артемку устроили в школу без проблем. Надя для сына выбрала русскоязычное учебное заведение: «В Луганске мы все разговаривали на русском. Я испугалась, что сын плохо усвоит новые знания, если будет ходить в украинскую школу».

На малой родине у Нади осталась квартира, дача и старенькая поломанная машина. «Знакомые рассказали, что в квартире выбили окна», – говорит женщина. Ее родители вскоре присоединились к дочери. «Наша семья очень вовремя приехала в Днепропетровск. Знакомые, которые остались в Луганске, очень жалеют о своем решении. Там жить просто невозможно», – констатировала Надежда.

По ее словам, в Днепропетровске отношение к переселенцам не хорошее. Знакомый, который приехал из Луганска летом прошлого года, так и не смог найти работу. Кадровики парню говорят в глаза: «Извините, но мы с луганской пропиской сотрудников не берем».

Переселенцев не берут на работу?

«Лицам» удалось пообщаться с указанным знакомым Надежды. Его зовут Евгений. Женя по профессии режиссёр. Парень приехал в августе и проживал около месяца в помещении центра «Помощь Днепра».

«Там переселенцы могут находиться относительно длительное время, если соглашаются волонтерить – ремонтировать общежитие, убирать или готовить еду. Им (волонтерам – авт.) нужны были мужские руки, вот меня и держали. Через месяц начал снимать комнату. Цена аренды – 1.700 грн. вместе с коммунальными платежами. Ничего дешевле найти нельзя, – жалуется Евгений.

– Хочу обратиться к днепропетровцам. Вы называете себя патриотами, рисуете на мостах желто­голубые флаги и носите на сумках ленточки таких же цветов. Но куда же девается ваш патриотизм, когда вы от людей, которые потеряли свой дом, требуете платить за съёмные квартиры бешеные деньги?»

Также, парень рассказал о своих проблемах с трудоустройством.

«Очень хочу найти работу, любую. Будет ли она по специальности или нет, мне абсолютно не важно. Пос­ле очередного собеседования мне либо не перезванивали, либо отказывали сразу, потому что я переселенец. Кадровики думают, как только война закончится, я вернусь в Луганск».

Евгений, фактически, живет за счет родственников из России и Киева. Чтобы парень мог купить себе еду и одежду, заплатить за квартиру, близкие люди каждый месяц ему пересылают деньги.

Назад в Снежное…

Некоторые люди бегут в Днепропетровск от ужасов войны, а потом возвращаются в родной город. Так поступили жители Снежного: Ирина, Петр и трое их сыновей. Эту семью опекали волонтеры Нина Елоева и Юлия Дзевель.

«Приехали они летом, некоторое время жили в координационном центре «Помощь Днепра», а потом снимали дом в Новомосковске. Ирину и Петра поддерживал местный пастырь. Священник приносил им деньги и даже решил вопрос с работой. Благодаря его помощи, Ирина трудо­­ устроилась на макаронную фабрику, а Петр сварщиком», – рассказывает Нина Елоева.

Волонтеры в съемный дом Ирины и Петра привезли посуду, еду, ковры, два кресла и диван.

«Но Ирине этого было недостаточно. Она очень просила найти стиральную машинку, – делится Нина Елоева. – Я ее понимала, ведь у женщины трое детей. Поэтому привезла ей стиральную машинку своей матери».

Но уже в декабре волонтеров ждал неприятный сюрприз. Их общий знакомый нашел страничку ВКонтакте старшего сына Ирины Григория. Юноша поставил на аватарку «флаг Новороссии» и написал статус: «Слава ДНР!».

«Я позвонила Ирине, хотела просто узнать, как у нее дела. Переселенка подтвердила, что ее семья действительно вернулась в Снежное, – рассказывает волонтер Нина. – А когда я поинтересовалась, где моя стиральная машинка и диван, Ирина ответила, что все забрала с собой, так как не знала, куда деть вещи. Я никак не могу понять такого поведения, ведь у нее был мой номер телефона, они с мужем знали, где я живу».

Интересно, что переселенцы­беглецы ходили даже на патриотические митинги. «На День Независимости мы взяли с собой семью Ирины на автопробег, – говорит Юлия Дзевель. – Они сидели в машине и рассказывали, как восхищаются Днепропетровском и Украиной. Для нас бегство этой семьи стало настоящим ударом. Мы в этих людей вложили свои души!»

В Днепропетровск за спасением

Супруги Татьяна и Геннадий Билитинские прибыли из луганского городка Брянка. Геннадий – инвалид, в 1996 г. потерял ноги из­за автомобильной аварии. Его и так непростое состояние здоровья усугубилось почечной недостаточностью.

«Болезнь Гены прогрессировала. Врачи из Брянки и Луганска не могли ему оказать необходимой помощи, потому что в местных больницах не делали гемодиализ, – делиться Татьяна. – Чтобы сохранить жизнь мужу, лечащий доктор настоятельно рекомендовал его отвезти на лечение в другой город. Мои бывшие коллеги по работе посоветовали ехать в Днепропетровск, потому что в местных больницах есть аппарат гемодиализа».

В наш город супружеская пара прибыла в феврале 2015 г. Путь из Брянки до Днепропетровска лежал через Россию. Потому что на частично оккупированной территории Луганщины была открыта только граница с соседом­агрессором. Супругам пришлось сначала добираться до Харькова через Россию, а оттуда уже приехали в Днепропетровск. Сейчас Геннадий лежит в одной из местных больниц. Мужчину госпитализировали в очень тяжелом состоянии. Татьяна поселилась в квартире своих друзей. «Деньги за аренду Ирина и Павел не берут. Мы с Геной им очень благодарны», – говорит она.

Вскоре по прибытию в Днепропетровск Татьяна трудоустроилась хормейстером в детской музыкальной школе №2.

«Очень благодарна волонтеру Нине Елоевой, она мне фактически помогла найти работу. Преподавать в музыкальную школу я пошла 1 апреля. Мне дали прекрасную нагрузку в полторы ставки. Какая будет зарплата, еще не знаю, – рассказывает Татьяна. – В Брянке тоже была хормейстером, тогда я получала около 3.000 грн. Муж до потери ног работал в местной школе физруком. Когда стал инвалидом, сидеть дома не смог. Он стал на протезы и трудо­устроился в той же школе сторожем».

На малой родине у Татьяны и Геннадия остался частный дом. Их младший сын Максим предпочел жизнь в родном городе, несмотря на то, что просыпаться и ложиться спать приходится под звуки выстрелов.

«В Брянке почти все наши родственники и друзья. Очень жду дня, когда наконец закончится война», – вздыхает Татьяна.

Старший сын супружеской пары Александр летом 2014 г. вместе с девушкой уехал в Санкт­Петербург. «Им очень помогли знакомые с работой и жильем. С сыном о политике мы практически не разговариваем. Я бы не хотела критиковать любую из сторон конфликта на Донбассе. Я культурный работник и от политики очень далека. Поэтому рассуждать, кто прав, а кто виноват, не могу», – говорит Татьяна.

Ирина Сатарова

Підписуйтесь на наш телеграмм

Поділитися: